По пятибалльной шкале Инквизиция поставила бы этому утру твёрдую четвёрку с плюсом, настолько оно выдалось безмятежным и спокойным. Во многом, впрочем, это объяснялось тем, что сегодня она проснулась раньше всех в комнате, и, наскоро одевшись и захватив пару попавшихся под руку учебников, была такова. В последнее время уединение представлялось всё более и более спасительным, хотя и противоречило её жизненным принципам, железно утверждающим необходимость её присутствия среди людей – если не в качестве помощника и советчика, то хотя бы в качестве наблюдателя.

Коридор был практически безлюден – разве что кто-то лежал на матрасах в коридоре, раскинув руки во сне, а кто-то свернулся калачиком перед тихо бубнящим телевизором. Стараясь не привлекать к себе внимания, Ин беспрепятственно прошла к самому дальнему классу. С трудом потянув на себя удивленно скрипнувшую дверь, она оглянулась назад – вокруг не было никого - и вошла внутрь. Книги были незамедлительно отложены в сторону, хотя обычно ей даже нравилось заниматься. Это помогало сосредоточиться и отвлечься от ненужных мыслей, которые в последнее время очень щедро спонсировала её совесть. Но сегодня учебники были скорее маскировочным комплектом, позволяющим красноречиво промолчать на вопросы вроде: «Ин, а ты где была? Опять вершила судьбы человечества в полном одиночестве?», а если и высказаться, то по возможности кратко.

Инквизиция думала о том, что постепенно зашла в тупик, но поворачивать назад было уже поздно. Слишком много жертв было принесено на один и тот же алтарь, чтобы теперь можно было пойти на попятный. Чего только стоили отношения с сестрой, которые, должно быть, уже достигли точки невозврата, после которой невозможно даже приветливо здороваться, не говоря уже о том, чтобы говорить по душам. Они и в детстве с трудом находили общий язык; о происходящем сейчас нельзя было рассказать, не прибегая к крепким выражениям или хотя бы экспрессивно окрашенным междометиям. И ей хотелось бы знать, какое чудо должно было произойти, чтобы они приняли существование друг друга таким, каким оно было; и в какой из реальностей ей искать это чудо.

Спустя какое-то время Ин всё же открыла (и даже рассеянно почитала) случайно выбранный параграф. Она подняла голову и пришла в себя только тогда, когда почувствовала, что очень голодна, и что наверняка настало время обеда. Если бы она могла, она бы усмехнулась собственной смешной привычке обязательно чему-то учиться, от которой никак не получалось избавиться, хотя давно стало понятно, что знания, которые понадобятся ей в жизни на самом деле, надо черпать не из книг. Или, во всяком случае, не из таких книг.

Стоило Инквизиции сделать несколько шагов в направлении столовой, как стало понятно - что-то в атмосфере Дома неуловимо изменилось. Словно за то время, пока она сидела в классе, в воздухе что-то разорвалось, а теперь притаилось и испуганно замерло. Ин испытала смутный прилив тревоги, смешанной с неподдельным любопытством. В крыле девушек царило оживление, это можно было определить безошибочно – даже несмотря на расстояние, она могла различить их восклицания и смешки.  Она ускорила шаг, вскоре попав на спальную территорию, и первое изменение было заметно невооруженным глазом – все матрасы растащили по комнатам, представляя взору непривычно пустой линолеум. По полу явно прошлись не одной щеткой; кто-то поднял все шторы, пропуская в помещение солнечный свет, а на подоконнике была установлена хитрая конструкция из вяло распустившегося цветка, примотанного стеблем к воткнутому грифелем в землю карандашу. Девушки сновали из комнаты в комнату, не стучась и бережно прижимая к сердцу какие-то свертки.

Бровям неумолимо хотелось установить рекорд подъема в высоту, но они не были на это способны, поэтому Инквизиция лишь тихо фыркнула и зашла к себе. Если снаружи, в коридоре, внезапно воцарился порядок, то здесь, напротив, словно прошло небольшое, но энергичное войско мародеров. Дверцы шкафов были распахнуты, и повсюду – на полу, на стульях, на кроватях - были разложены платья, среди которых Ин заметила и большую часть своих. Из угла комнаты жалобно мигал своим желтым глазом разгоряченный утюг. На столе, вокруг которого и расположились её соседки, было впору открывать косметический магазин. Они были так заняты выбором идеальных теней и подводок, своим макияжем и оживленной беседой, что не обратили на её безмолвное появление ни малейшего внимания.

- … Теперь всё изменится, вот увидите! – возбужденно размахивая руками, говорила одна из них. - Можно сказать, жизнь начинается заново!

Вступление ей понравилось. Начать всё с чистого листа было не так уж и плохо.

-  Просто не верится, что теперь мы с мальчиками сможем видеться каждый день, - мечтательно протянула другая. Ин почувствовала резкий толчок в груди – наверное, это сердце сделало на удар больше, чем ему было положено. И, вероятно, громче. -  Представляете? Проводить время вместе, гулять, прикасаться…

- Ты так сильно не увлекайся, - резко прервала её третья. – Сказали ведь, что Слепой строго-настрого запретил все романтические отношения, а Закон есть Закон.

- Как это мило с его стороны, - холодно произнесла Инквизиция, решив, что не имеет смысла и дальше скрывать своё присутствие. – Может быть, стоило запретить нам ещё и разговаривать с ними, чтобы интрига была даже более драматической?

Все три девушки разом обернулись к ней, сжимая в тонких пальцах кисточки для туши и явно напуганные её внезапным появлением; впрочем, уже спустя несколько секунд они обрели полный контроль над собой.

- Кто бы мог подумать, что твои моральные принципы позволяют тебе подслушивать, Ин, - насмешливо проговорила одна из них, быстро отводя взгляд.

- Только если подслушиваемые во весь голос говорят о том, что уже известно всему Дому, - спокойно уверила её Инквизиция, разворачиваясь к выходу. Оставаться здесь больше не имело смысла. Самое главное она уже знает, а с деталями можно будет разобраться по ходу дела. Вкрадчивый голос девушки догнал её, когда она уже поворачивала дверную ручку.

- Знаешь, а ведь Анархия уже в корпусе мальчиков. Налаживает знакомства, разведывает обстановку…

Почему я не удивлена. Совсем, абсолютно, ни капельки не удивлена.

- Понятно, - коротко ответила Инквизиция, выходя и чуть не сталкиваясь с двумя юношами, кружащими около двери.  Видимо, за те пару минут, что она провела в комнате, мужское население дома решительно перешло в наступление на девичье крыло. Поочередно встретившись взглядом с каждым из нежданных гостей, она заметила и их смущение под в целом весьма убедительной бравадой, и искреннее предвкушение чуда, затаившегося на донышках глаз. Нет, для них ещё не всё было потеряно, и с внезапно разросшейся внутри и ужаснувшей своими масштабами радостью, она внезапно поверила, что ещё не всё потеряно и для неё.

- Самое главное, - доверительно сообщила она замершим ребятам, - не открывайте дверь сразу после того, как постучитесь. Барышни этого не переживут.

И прежде, чем они успели что-то ответить, она уже шагала в сторону столовой.